destroy the slow-motion
Автор: tokidoki.
Пейринг: Гакупо/Лен, Кайто/Лен.
Рейтинг: PG, PG-13 (?)
Жанр: романс, ангст.
Дисклеймер: вокалоиды не мои, и спасибо Николаю Васильевичу за идею.
Текст заявки: По клипу Imitation Black или Fate:Rebirth. Любовный треугольник - Кайто/Лен/Гакупо. Викторианский или готический антураж, лирика, в конечном итоге Лен выбирает Кайто.
Варнинг: ООС меня преследует.
От автора: надеюсь, выполнение соответствует заявке.
2030 слов. Луна смотрит в черную глубину озера, стараясь увидеть что-то недоступное и закрытое ото всех, но раз за разом и ночь за ночью наталкивается на свое отражение, бессильно злясь.
Шион и Камуи украдкой заглядывают в глаза Лена, стараясь прочесть его чувства, недоступные и закрытые ото всех, но видят лишь свое отражение и их сердца разочарованно сжимаются под тяжким грузом неизвестности.
Кагаминэ горько усмехается над их попытками. Он сам не понимает, что творится у него в душе.
В просторной зале эхом отражается от стен звучная мелодия, извлекаемая из холодных клавиш рояля умелыми пальцами слуги-пианиста. На голубом полуденном небе замерло закоченевшее осеннее солнце и его лучи отчаянно пытаются пробиться сквозь тяжелые бархатные шторы, словно чтобы тоже услышать плавные звуки.
- Шаг вперед, аккуратно... - скомандовал Гакупо, и Лен неловко наступил ему на ногу, отчего Гаку даже не поморщился.
- Извини, - Лен опустил руки и устало взглянул на «учителя». - За две недели я научился только аккуратнее наступать тебе на туфли, - после некоторой паузы с едкой ухмылкой подвел он итог урокам танца, которые Гакупо вел лично по собственной инициативе. - Думаешь, стоит продолжать?
- Конечно, - улыбнулся Камуи, - когда-нибудь ты поразишь светское общество своим великолепным танцем, а твоей девушке не придется запасаться мозольными пластырями в страхе, что ты отдавишь ей ноги.
- Как иронично с твоей стороны, - Лен сделал кривое подобие реверанса, предназначавшееся скорее стене, чем Гакупо, и направился к дверям.
- Послезавтра в пять, - напомнил ему Гакупо вдогонку.
- Я не приду, - дверь громко захлопнулась, вторя последнему печальному аккорду.
***
- Кайто, а ты умеешь танцевать? - стоя перед зеркалом, поинтересовался Лен. Кайто аккуратно перетянул широкие черные ленты на корсете его платья и завязал пышный бант.
- Конечно, - Шион потянулся за расческой, - иначе мне было бы стыдно показываться на балах.
Лен пристыженно втянул голову в плечи, но тут же выпрямился - ему положено держать осанку. Кайто с улыбкой шепнул ему на ухо: «Все в порядке», и Лен расслабился.
- И ты умудрялся не наступать партнерше на ноги?
- А ты уже отдавил ноги Гакупо настолько, что в тебе проснулось раскаяние? - совершенно спокойно спросил Кайто, собирая волосы Лена в высокий хвостик на затылке.
- Мог бы и совет дать, - Кагаминэ нахмурился.
- Ну...Танцевать гораздо проще, когда ты испытываешь какие-либо чувства к человеку, - Кайто замолчал, завязывая хвостик лентой, и Лен нетерпеливо мотнул головой. Золотистые волосы рассыпались по оголенным плечам и Кайто вздохнул, откладывая ленту. - Второй раз расчесывать тебя не буду. Вообщем, танец - это настоящий язык эмоций, Лен. Когда ты желаешь, чтобы музыка длилась вечно и танец продолжался до глубокой ночи, чтобы партнер обнимал тебя нежнее и... - Шион замялся, Лен едва не прыснул, наплевав на свою маску безграничного холода и серьезности, которую снимал только рядом с Кайто.
- Весьма содержательно, - сдерживая смех, заметил Лен. - Спасибо.
Кайто так и не увидел странного, озабоченного выражения на лице Кагаминэ, когда тот шел на урок, сдувая мифические пылинки с идеально чистого, выглаженного платья и придирчиво рассматривая свое отражение во всех зеркальных поверхностях, что попадались на пути.
- А говорил, что не придешь, - Камуи, прислонившийся к стене, ухмыльнулся, а Лен смущенно покраснел.
- Сейчас передумаю, - пробурчал он, идя к середине залы.
И без того казавшиеся долгими минуты растягивались в часы. «Раз-два-три, раз-два-три» - четкий ритм вальса крепко вбился в голову Лена и потихоньку стучал по ней миниатюрными молоточками, гостеприимно приглашая головную боль войти внутрь. Уже потеряв счет кругам, описанным по залу, Кагаминэ посмотрел на Гакупо и тот, правильно истолковав взгляд, остановился и опустил руку с талии Лена.
- Я устал, - выдохнул Лен, уткнувшись носом в грудь своего учителя, словно ища опору. Придя в неподвижное состояние, он закрыл глаза и головокружение резко дало о себе знать. Смешались мысли, описывая по сознанию круги в приевшемся ритме, наталкиваясь друг на друга и оттаптывая друг другу ноги.
Гакупо провел ладонью по светлым волосам Лена и невольно вздрогнул, когда теплое дыхание юноши с легкостью преодолело тонкую ткань черной рубашки и словно вселилось в сердце, согревая.
- Гаку, что ты чувствуешь, когда танцуешь со мной? - негромко спросил Лен, поднимая голову. О, какое удовольствие видеть эту растерянность от столь внезапного, сокровенного вопроса...Гакупо нарочно смотрит в сторону, лишь бы не видеть пытливого взгляда холодных голубых глаз.
- Ты никогда не был романтиком, Лен, - уклончиво ответил он, но Лен не удовлетворился таким ответом.
- Любишь?
Прямой вопрос разом разрушил шаблонные мечты Камуи, в которых Лен скромно смотрел в пол, смущенный неожиданным признанием Гакупо. Хотя Гакупо и не видел сейчас лица Лена, но чувствовал, как неистово бьется его маленькое сердце, стесненное острыми ребрами и узким корсетом, явно имевшее что-то против размеренного и спокойного тона голоса.
Оказывается, посмотреть в глаза Лену было гораздо легче, чем казалось.
- Нельзя не любить, - ответил Гакупо. Что-то ему подсказывало, что наступил идеальный момент, чтобы наконец поцеловать своего подлого мастера и продолжить грезить о прекрасном будущем, и он бы, несомненно, поцеловал его, если бы его не смущало разочарованное выражение лица Лена и...
- Гакупо, если ты намереваешься и дальше делать из Лена великого кавалера, то вы опоздаете к полднику, - Кайто заглянул в зал и замер с таким видом, будто на него внезапно пролили ведро холодной воды, а затем еще и зловонные помои, и он никак не мог решить, что из этого более неприятно. Впрочем, когда видишь кого-то очень тебе дорогого, чей первый поцелуй был на волоске от похищения потенцильным соперником, подобный эффект был вполне ожидаем. - Простите, что помешал, - извинился он нарочито громко и слишком сильно захлопнул двери, которым было достаточно еще несколько раз так захлопнуться, чтобы соскользнуть со слабых петлей.
Сердце Лена, пару секунд назад бившееся в сумасшедшем ритме внезапно замерло. Его охватила странная, тревожная пустота, с легкостью вытеснив прочие чувства, бывшие яркими всего пару секунд назад. Лен вырвался из рук Гакупо:
- Кайто... - тихо прошептал он одними губами, боясь раскрыть рот, чтобы крик не вырвался наружу. - Прости, - едва слышно бросил Лен Гакупо через плечо и выскочил из зала.
Ему казалось, будто порвался особо важный нерв, и невыносимая боль переполнила грудную клетку, пронзая органы насквозь невидимой иглой. Фальшь, переполняющая жизнь Лена, понемногу начала испаряться. Черная тушь стекала по щекам размытыми дорожками, смешиваясь со слезами. Корсет стал слишком узок и легкие юноши судорожно сжимались, ища спасительный глоток воздуха. Какими неустойчивыми вдруг показались высокие каблуки, и Лен едва не упал на красную ковровую дорожку, слепо бродя по многочисленным коридорам своего поместья и бездумно заглядывая в комнаты, что встречались по пути, надеясь встретить Кайто. Он сам и не заметил, как оказался в библиотеке - едва ли не самом большом помещении в доме. Слез оказалось непропорционально мало по отношению к тому горю, обнимавшего Лена своими слишком сильными, душащими обьятиями.
Это так удивительно, стоять среди сотен человеческих эмоций, записанных на страницах потертых временем книг. Даже и не верится, что спектр человеческих эмоций так широк. Но так приятно ощущать, что не ты один подвержен этим негативным чувствам, что не ты один испытываешь эту боль, но одновременно понимаешь, что делиться ей не с кем. Те, чьи образы были запечатлены в книгах, давно умерли, а, может, и не существовали вовсе. Им легче...
Потрепанные ветром худые ивы печально смотрели на частицы своей бывалой красоты - на огненно-красные листики, скользящие по черной глади озера. Им было интересно, что таит в себе его мутная глубина, но даже оказавшись у самой поверхности воды они видели лишь свое отражение, ненавистное отражение, заслонявшее собой все глубинные тайны. Они ничем не лучше слепых.
Лен осторожно спустился вниз, к самому берегу, не обращая внимания на то, что его лакированные каблуки покрылись ровным слоем неприятной хлюпкой грязи. Холод бесстыдно ласкал голые плечи юноши, наслаждаясь нежностью бледной кожи.
Кагаминэ поднес руку к воде и коснулся ледяных пальцев своей расплывчатой копии. Копия печально смотрела ему в глаза, словно хотела что-то сказать, но не могла. Ее голос настолько тих, что он не слышен снаружи, на берегу, наполненном тихим и одновременно гремящим шумом. Кагаминэ наклонился к воде, желая услышать...
Холодный ветер - ничто по сравнению с ледяной водой, обволакивающей хрупкое тело. Лен ежился, обнимал себя, стараясь сохранить последние крупицы тепла, но исчезнувшая копия уже наверняка была глубоко под водой, и, набрав воздуха, Кагаминэ погрузился под воду полностью, решив услышать голос своего второго «я». Тяжелое, пропитанное влагой платье тяжелым камнем тащило его вниз, а листья ивы завистливо смотрели воду вниз, вглядываясь в силуэт, едва различимый в густой тьме, и не понимая, как легко он разбил невидимые оковы, не позволяющие опуститься на глубину.
- Ты предатель, Лен, - шепчет металлический голос, а черное платье само, будто живое, обнимает Лена, не позволяя уйти на дно. - Наверное, больно слышать эти слова от самого себя
Платье смеется, и его смех оказывается нестерпимой мукой для Лена.
- Мне больнее выслушивать твою истерику, - подумал настоящий Лен, зная, что его мысли будут услышаны.
И не верится, что эта живая ткань - полноценная часть его сознания.
- Ему тоже было больно, - неистово продолжает смеяться платье прямо в ухо Лену. - Ты похож на глупого слепого щенка, не знающего, куда ползти, милый Лен... - его очертания начали тускнеть и настоящий Кагаминэ почувствовал, как усиливаются обьятия, удерживающие его между поверхностью и дном. Тень платья исчезла в дымке, будто бы в озерную воду кто-то пролил молоко, и дымка медленно преобразилась в призрак Кайто. Лен раскрыл рот и его удивленно-испуганный возглас вырвался наружу сотнями маленьких воздушных пузырьков. Неосторожный панический вздох - и холодная вода просочилась в легкие, царапая горло и гланды. Полупрозрачный Кайто с презрительной, торжествующей улыбкой опускает руки, и Лен медленно падает вниз, в неизвестность, протягивая к нему руки...
Воздух. Такой же холодный, как ледяная вода, такой же, как пот, скользящий по груди Кагаминэ, такой же, как выступившие слезы. Холодный, но настоящий. Лен рывком поднялся и огляделся, утирая слезы. Он может дышать. Каким чудом ему показалась эта простенькая схема «вдох-выдох», заложенная в человека с самого рождения. Кагаминэ поднес руку к голове - волосы сухие, из ушей не течет вода, а рядом через спинку стула переброшено сухое и чистое платье, как и положено, а на самом Лене надета пижама.
«Сон?» - подумалось Лену, однако эта очевидная мысль не успела познакомиться с здравым смыслом Кагаминэ. Даже не потрудившись надеть тапочки, шлепая босыми пятками по полу он бежал, направляясь к спальне того, кто все прояснит. В душе весьма некстати шевельнулся черный зверек с острыми зубками, грызущий веру в реальность. Все больше и больше Лену казалось, что сейчас он увидит лишь молочно-белый призрак дорогого человека.
- Кайто! - крикнул Лен, врываясь в комнату на другом конце коридора. Кайто вздрогнул и быстро опустил рамку с фотографией лицевой стороной вниз, изумленно смотря на юношу, кинувшегося к нему. Кагаминэ уткнулся носом в грудь Шиона и с облегчением почувствовал мягкую человеческую плоть, а не невесомую призрачную консистенцию. Слезы страха застыли в глазах, так и не успев проскользить по щекам, и Кайто, мало осознавая суть происходящего, обнял содрогавшегося в сухих рыданиях Лена и негромко спросил, поглаживая его по спине:
- Что с тоб..? - в его голосе отчетливо слышалась тревога.
- Что произошло сегодня последним? - Лен сильнее прижался к Кайто, словно боясь, что тот оттолкнет его, и даже не дослушал конец его вопроса.
- Ты сегодня свалился без сознания на уроке. Гакупо объяснил, что у тебя просто закружилась голова, и... - остальная часть фразы потонула в волне странной радости. Ничего не было. Это просто отвратительный сон.
- Я счастлив, - Лен перебил Кайто как раз тогда, когда тот красочно описывал свои старания вернуть его к жизни, а Гакупо, напротив, утверждал, что Лену необходимо просто «поспать».
- Дурак ты, - вздохнул Шион, не спеша разрывать обьятия. Лен едва удержался от того, чтобы ответить «знаю» и только утер глаза рукавом, радуясь, что в сумраке не видно, как они покраснели от слез. Ему не положено плакать.
Кайто робко поцеловал его в щеку, надеясь выставить поцелуй как дружеский жест, поднял Лена на руки и осторожно опустил его на свою кровать.
- Ты останешься? - спросил Лен, забираясь под одеяло.
- Конечно, - ответил Кайто, убирая лежащую на столе фотографию в тумбочку стола. - Я всегда буду рядом...
В рамке был только кусочек фотографии, что была когда-то целой. Из-за стекла с бумаги сдержанно улыбался юноша в платье, а коротковолосый паренек, что стоял рядом, весело, и, пожалуй, даже несколько вульгарно показывал язык в обьектив. Этот кусочек больше никогда соединится со своей скомканной половинкой, валяющейся под столом. На половинке годами напролет будет улыбаться смятой улыбкой Гакупо, не понимая, что он больше не нужен.
Пейринг: Гакупо/Лен, Кайто/Лен.
Рейтинг: PG, PG-13 (?)
Жанр: романс, ангст.
Дисклеймер: вокалоиды не мои, и спасибо Николаю Васильевичу за идею.
Текст заявки: По клипу Imitation Black или Fate:Rebirth. Любовный треугольник - Кайто/Лен/Гакупо. Викторианский или готический антураж, лирика, в конечном итоге Лен выбирает Кайто.
Варнинг: ООС меня преследует.
От автора: надеюсь, выполнение соответствует заявке.
2030 слов. Луна смотрит в черную глубину озера, стараясь увидеть что-то недоступное и закрытое ото всех, но раз за разом и ночь за ночью наталкивается на свое отражение, бессильно злясь.
Шион и Камуи украдкой заглядывают в глаза Лена, стараясь прочесть его чувства, недоступные и закрытые ото всех, но видят лишь свое отражение и их сердца разочарованно сжимаются под тяжким грузом неизвестности.
Кагаминэ горько усмехается над их попытками. Он сам не понимает, что творится у него в душе.
В просторной зале эхом отражается от стен звучная мелодия, извлекаемая из холодных клавиш рояля умелыми пальцами слуги-пианиста. На голубом полуденном небе замерло закоченевшее осеннее солнце и его лучи отчаянно пытаются пробиться сквозь тяжелые бархатные шторы, словно чтобы тоже услышать плавные звуки.
- Шаг вперед, аккуратно... - скомандовал Гакупо, и Лен неловко наступил ему на ногу, отчего Гаку даже не поморщился.
- Извини, - Лен опустил руки и устало взглянул на «учителя». - За две недели я научился только аккуратнее наступать тебе на туфли, - после некоторой паузы с едкой ухмылкой подвел он итог урокам танца, которые Гакупо вел лично по собственной инициативе. - Думаешь, стоит продолжать?
- Конечно, - улыбнулся Камуи, - когда-нибудь ты поразишь светское общество своим великолепным танцем, а твоей девушке не придется запасаться мозольными пластырями в страхе, что ты отдавишь ей ноги.
- Как иронично с твоей стороны, - Лен сделал кривое подобие реверанса, предназначавшееся скорее стене, чем Гакупо, и направился к дверям.
- Послезавтра в пять, - напомнил ему Гакупо вдогонку.
- Я не приду, - дверь громко захлопнулась, вторя последнему печальному аккорду.
***
- Кайто, а ты умеешь танцевать? - стоя перед зеркалом, поинтересовался Лен. Кайто аккуратно перетянул широкие черные ленты на корсете его платья и завязал пышный бант.
- Конечно, - Шион потянулся за расческой, - иначе мне было бы стыдно показываться на балах.
Лен пристыженно втянул голову в плечи, но тут же выпрямился - ему положено держать осанку. Кайто с улыбкой шепнул ему на ухо: «Все в порядке», и Лен расслабился.
- И ты умудрялся не наступать партнерше на ноги?
- А ты уже отдавил ноги Гакупо настолько, что в тебе проснулось раскаяние? - совершенно спокойно спросил Кайто, собирая волосы Лена в высокий хвостик на затылке.
- Мог бы и совет дать, - Кагаминэ нахмурился.
- Ну...Танцевать гораздо проще, когда ты испытываешь какие-либо чувства к человеку, - Кайто замолчал, завязывая хвостик лентой, и Лен нетерпеливо мотнул головой. Золотистые волосы рассыпались по оголенным плечам и Кайто вздохнул, откладывая ленту. - Второй раз расчесывать тебя не буду. Вообщем, танец - это настоящий язык эмоций, Лен. Когда ты желаешь, чтобы музыка длилась вечно и танец продолжался до глубокой ночи, чтобы партнер обнимал тебя нежнее и... - Шион замялся, Лен едва не прыснул, наплевав на свою маску безграничного холода и серьезности, которую снимал только рядом с Кайто.
- Весьма содержательно, - сдерживая смех, заметил Лен. - Спасибо.
Кайто так и не увидел странного, озабоченного выражения на лице Кагаминэ, когда тот шел на урок, сдувая мифические пылинки с идеально чистого, выглаженного платья и придирчиво рассматривая свое отражение во всех зеркальных поверхностях, что попадались на пути.
- А говорил, что не придешь, - Камуи, прислонившийся к стене, ухмыльнулся, а Лен смущенно покраснел.
- Сейчас передумаю, - пробурчал он, идя к середине залы.
И без того казавшиеся долгими минуты растягивались в часы. «Раз-два-три, раз-два-три» - четкий ритм вальса крепко вбился в голову Лена и потихоньку стучал по ней миниатюрными молоточками, гостеприимно приглашая головную боль войти внутрь. Уже потеряв счет кругам, описанным по залу, Кагаминэ посмотрел на Гакупо и тот, правильно истолковав взгляд, остановился и опустил руку с талии Лена.
- Я устал, - выдохнул Лен, уткнувшись носом в грудь своего учителя, словно ища опору. Придя в неподвижное состояние, он закрыл глаза и головокружение резко дало о себе знать. Смешались мысли, описывая по сознанию круги в приевшемся ритме, наталкиваясь друг на друга и оттаптывая друг другу ноги.
Гакупо провел ладонью по светлым волосам Лена и невольно вздрогнул, когда теплое дыхание юноши с легкостью преодолело тонкую ткань черной рубашки и словно вселилось в сердце, согревая.
- Гаку, что ты чувствуешь, когда танцуешь со мной? - негромко спросил Лен, поднимая голову. О, какое удовольствие видеть эту растерянность от столь внезапного, сокровенного вопроса...Гакупо нарочно смотрит в сторону, лишь бы не видеть пытливого взгляда холодных голубых глаз.
- Ты никогда не был романтиком, Лен, - уклончиво ответил он, но Лен не удовлетворился таким ответом.
- Любишь?
Прямой вопрос разом разрушил шаблонные мечты Камуи, в которых Лен скромно смотрел в пол, смущенный неожиданным признанием Гакупо. Хотя Гакупо и не видел сейчас лица Лена, но чувствовал, как неистово бьется его маленькое сердце, стесненное острыми ребрами и узким корсетом, явно имевшее что-то против размеренного и спокойного тона голоса.
Оказывается, посмотреть в глаза Лену было гораздо легче, чем казалось.
- Нельзя не любить, - ответил Гакупо. Что-то ему подсказывало, что наступил идеальный момент, чтобы наконец поцеловать своего подлого мастера и продолжить грезить о прекрасном будущем, и он бы, несомненно, поцеловал его, если бы его не смущало разочарованное выражение лица Лена и...
- Гакупо, если ты намереваешься и дальше делать из Лена великого кавалера, то вы опоздаете к полднику, - Кайто заглянул в зал и замер с таким видом, будто на него внезапно пролили ведро холодной воды, а затем еще и зловонные помои, и он никак не мог решить, что из этого более неприятно. Впрочем, когда видишь кого-то очень тебе дорогого, чей первый поцелуй был на волоске от похищения потенцильным соперником, подобный эффект был вполне ожидаем. - Простите, что помешал, - извинился он нарочито громко и слишком сильно захлопнул двери, которым было достаточно еще несколько раз так захлопнуться, чтобы соскользнуть со слабых петлей.
Сердце Лена, пару секунд назад бившееся в сумасшедшем ритме внезапно замерло. Его охватила странная, тревожная пустота, с легкостью вытеснив прочие чувства, бывшие яркими всего пару секунд назад. Лен вырвался из рук Гакупо:
- Кайто... - тихо прошептал он одними губами, боясь раскрыть рот, чтобы крик не вырвался наружу. - Прости, - едва слышно бросил Лен Гакупо через плечо и выскочил из зала.
Ему казалось, будто порвался особо важный нерв, и невыносимая боль переполнила грудную клетку, пронзая органы насквозь невидимой иглой. Фальшь, переполняющая жизнь Лена, понемногу начала испаряться. Черная тушь стекала по щекам размытыми дорожками, смешиваясь со слезами. Корсет стал слишком узок и легкие юноши судорожно сжимались, ища спасительный глоток воздуха. Какими неустойчивыми вдруг показались высокие каблуки, и Лен едва не упал на красную ковровую дорожку, слепо бродя по многочисленным коридорам своего поместья и бездумно заглядывая в комнаты, что встречались по пути, надеясь встретить Кайто. Он сам и не заметил, как оказался в библиотеке - едва ли не самом большом помещении в доме. Слез оказалось непропорционально мало по отношению к тому горю, обнимавшего Лена своими слишком сильными, душащими обьятиями.
Это так удивительно, стоять среди сотен человеческих эмоций, записанных на страницах потертых временем книг. Даже и не верится, что спектр человеческих эмоций так широк. Но так приятно ощущать, что не ты один подвержен этим негативным чувствам, что не ты один испытываешь эту боль, но одновременно понимаешь, что делиться ей не с кем. Те, чьи образы были запечатлены в книгах, давно умерли, а, может, и не существовали вовсе. Им легче...
Потрепанные ветром худые ивы печально смотрели на частицы своей бывалой красоты - на огненно-красные листики, скользящие по черной глади озера. Им было интересно, что таит в себе его мутная глубина, но даже оказавшись у самой поверхности воды они видели лишь свое отражение, ненавистное отражение, заслонявшее собой все глубинные тайны. Они ничем не лучше слепых.
Лен осторожно спустился вниз, к самому берегу, не обращая внимания на то, что его лакированные каблуки покрылись ровным слоем неприятной хлюпкой грязи. Холод бесстыдно ласкал голые плечи юноши, наслаждаясь нежностью бледной кожи.
Кагаминэ поднес руку к воде и коснулся ледяных пальцев своей расплывчатой копии. Копия печально смотрела ему в глаза, словно хотела что-то сказать, но не могла. Ее голос настолько тих, что он не слышен снаружи, на берегу, наполненном тихим и одновременно гремящим шумом. Кагаминэ наклонился к воде, желая услышать...
Холодный ветер - ничто по сравнению с ледяной водой, обволакивающей хрупкое тело. Лен ежился, обнимал себя, стараясь сохранить последние крупицы тепла, но исчезнувшая копия уже наверняка была глубоко под водой, и, набрав воздуха, Кагаминэ погрузился под воду полностью, решив услышать голос своего второго «я». Тяжелое, пропитанное влагой платье тяжелым камнем тащило его вниз, а листья ивы завистливо смотрели воду вниз, вглядываясь в силуэт, едва различимый в густой тьме, и не понимая, как легко он разбил невидимые оковы, не позволяющие опуститься на глубину.
- Ты предатель, Лен, - шепчет металлический голос, а черное платье само, будто живое, обнимает Лена, не позволяя уйти на дно. - Наверное, больно слышать эти слова от самого себя
Платье смеется, и его смех оказывается нестерпимой мукой для Лена.
- Мне больнее выслушивать твою истерику, - подумал настоящий Лен, зная, что его мысли будут услышаны.
И не верится, что эта живая ткань - полноценная часть его сознания.
- Ему тоже было больно, - неистово продолжает смеяться платье прямо в ухо Лену. - Ты похож на глупого слепого щенка, не знающего, куда ползти, милый Лен... - его очертания начали тускнеть и настоящий Кагаминэ почувствовал, как усиливаются обьятия, удерживающие его между поверхностью и дном. Тень платья исчезла в дымке, будто бы в озерную воду кто-то пролил молоко, и дымка медленно преобразилась в призрак Кайто. Лен раскрыл рот и его удивленно-испуганный возглас вырвался наружу сотнями маленьких воздушных пузырьков. Неосторожный панический вздох - и холодная вода просочилась в легкие, царапая горло и гланды. Полупрозрачный Кайто с презрительной, торжествующей улыбкой опускает руки, и Лен медленно падает вниз, в неизвестность, протягивая к нему руки...
Воздух. Такой же холодный, как ледяная вода, такой же, как пот, скользящий по груди Кагаминэ, такой же, как выступившие слезы. Холодный, но настоящий. Лен рывком поднялся и огляделся, утирая слезы. Он может дышать. Каким чудом ему показалась эта простенькая схема «вдох-выдох», заложенная в человека с самого рождения. Кагаминэ поднес руку к голове - волосы сухие, из ушей не течет вода, а рядом через спинку стула переброшено сухое и чистое платье, как и положено, а на самом Лене надета пижама.
«Сон?» - подумалось Лену, однако эта очевидная мысль не успела познакомиться с здравым смыслом Кагаминэ. Даже не потрудившись надеть тапочки, шлепая босыми пятками по полу он бежал, направляясь к спальне того, кто все прояснит. В душе весьма некстати шевельнулся черный зверек с острыми зубками, грызущий веру в реальность. Все больше и больше Лену казалось, что сейчас он увидит лишь молочно-белый призрак дорогого человека.
- Кайто! - крикнул Лен, врываясь в комнату на другом конце коридора. Кайто вздрогнул и быстро опустил рамку с фотографией лицевой стороной вниз, изумленно смотря на юношу, кинувшегося к нему. Кагаминэ уткнулся носом в грудь Шиона и с облегчением почувствовал мягкую человеческую плоть, а не невесомую призрачную консистенцию. Слезы страха застыли в глазах, так и не успев проскользить по щекам, и Кайто, мало осознавая суть происходящего, обнял содрогавшегося в сухих рыданиях Лена и негромко спросил, поглаживая его по спине:
- Что с тоб..? - в его голосе отчетливо слышалась тревога.
- Что произошло сегодня последним? - Лен сильнее прижался к Кайто, словно боясь, что тот оттолкнет его, и даже не дослушал конец его вопроса.
- Ты сегодня свалился без сознания на уроке. Гакупо объяснил, что у тебя просто закружилась голова, и... - остальная часть фразы потонула в волне странной радости. Ничего не было. Это просто отвратительный сон.
- Я счастлив, - Лен перебил Кайто как раз тогда, когда тот красочно описывал свои старания вернуть его к жизни, а Гакупо, напротив, утверждал, что Лену необходимо просто «поспать».
- Дурак ты, - вздохнул Шион, не спеша разрывать обьятия. Лен едва удержался от того, чтобы ответить «знаю» и только утер глаза рукавом, радуясь, что в сумраке не видно, как они покраснели от слез. Ему не положено плакать.
Кайто робко поцеловал его в щеку, надеясь выставить поцелуй как дружеский жест, поднял Лена на руки и осторожно опустил его на свою кровать.
- Ты останешься? - спросил Лен, забираясь под одеяло.
- Конечно, - ответил Кайто, убирая лежащую на столе фотографию в тумбочку стола. - Я всегда буду рядом...
В рамке был только кусочек фотографии, что была когда-то целой. Из-за стекла с бумаги сдержанно улыбался юноша в платье, а коротковолосый паренек, что стоял рядом, весело, и, пожалуй, даже несколько вульгарно показывал язык в обьектив. Этот кусочек больше никогда соединится со своей скомканной половинкой, валяющейся под столом. На половинке годами напролет будет улыбаться смятой улыбкой Гакупо, не понимая, что он больше не нужен.
@темы: KAITO, Kagamine Len, Kamui Gakupo
-
-
30.12.2009 в 23:51Это...это-это великолепно Т___Т
На половинке годами напролет будет улыбаться смятой улыбкой Гакупо, не понимая, что он больше не нужен.
*разревелся* мне даже его жалко стало Т___Т
Спасибо огромное
-
-
31.12.2009 в 08:27рада, что понравилось ^ ^
-
-
31.12.2009 в 11:38-
-
31.12.2009 в 12:49(я вместо 2030 слов прочло 2010. х) )